Последнее время мы являемся свидетелями одного удивительно феномена: в наши дни пробуждается интерес к так называемой мистике. Очевидно это знак начала переориентации человеческих интересов. Ибо почти вся человеческая деятельность, на протяжении нескольких последних веков, была направлена на освоение космоса и материи, на освоение внешнего мира. На этом поприще человеческое существо мельчает и мир для него становится более мелким и узким. Человек по природе своей глубже и шире космоса, в котором он существует. Свидетельством поисков этой глубины является интерес, пробудившийся за последние десятилетия в Церкви, к духовному наследию.

       В популярной литературе очень много пишут о разных духовных практиках популяризирующих путь к божественному началу. Путь к познанию истине, познанию себя. Подавляющее болшинство книг на полках мегазинов это книги пропагандирующие  восточные духовные школы. Это суфизм, буддизм и так далее. А что же браты славяне. Что в нашей православной культуре нет подобных традиций, нет подвижников, нет учений учителей. Часто подобные учения связывают с мистикой эзотерикой. Поиски духовных корней православия привели меня к знакомству с таким явлением в православной культуре как исихазм. Как оказалось это эзотерическое направление в православии. Это движение, особенно выразившееся в XIV веке и огранически связанное с личностью св. Григория Паламы (важно подчеркнуть, что Церковь посвятила ему вторую неделю Великого поста), долгое время оставалось в забвении, а иногда даже в презрении. Что же такое исихазм? Действительно ли это, как хотели показать некоторые, «нездоровый мистицизм» прошлого или нечто совсем иное?

     В православной традиции существует учение и практическое руководство для постижения себя и единения с Богом, которое называется исихазмом.

     Исихазм (греч.—молчание, безмолвие), мистическое подвижническое течение в монашестве.

     Исихазм — подвиг, связанный с отшельничеством и безмолвием, древнее понятие в Восточной церкви. В раннюю византийскую эпоху исихазм означал вообще отшельничество — одинокий подвиг пустынника.

В позднюю византийскую эпоху исихастами назывались монахи, посвятившие себя абсолютной тиши, священному покою, внутреннему духовному сосредоточению, непрестанной «умной» молитве, «внутреннему деланию». Этого рода подвиги приводили в особое состояние, связанное с неизъяснимым блаженством, зрением некоего небесного света, нездешнего, несотворенного, подобного свету, озарившему Спасителя на Фаворской горе.

     В сокровенной глубине человека под спудом пребывает нетленное богатство – божественный дар вечной жизни, текущей в неизбывной радости и нескончаемом блаженстве. Этот дар является тайным сосредоточием духовных сил, и обретается он в сердце.

     У внешнего человека духовное сердце закрыто, оно как бы спит, ожидая пробуждения и открытию божественной сути. С отклика на тихий сердечный зов начинается мистический путь человека к постижению самого себя и обретению в себе Бога.

Исихазм, развернутый во времени и пространстве, имеет свою богатую лицами и событиями историю.

     Известный мистик и святой VII века преп. Исаак Сирин сказал, что молчание - таинство будущего века. Исихазм открыт Грядущему в вечности и уже в веке сем позволяет приобщиться таинству священнобезмолвия.

     Человек и мир, в котором он живет, характеризуют постоянное беспокойство и изменчивость. Поэтому человек жаждет и ищет покоя. Море бывает спокойным в своих глубинах, а не на поверхности, подобно этому внутренний мир человека следует искать в глубинах человека и «по ту сторону» этих глубин. Исихиа и есть именно такой поиск внутреннего покоя, который «превосходит всякий ум». Лучший перевод слова «исихиа» сделал о. Иустин Попович — «молитвенное безмолвие». Такое безмолвие слышнее слов, тишина, которая перерастает в глубинный вопль существа. Кто стяжал такое молитвенное безмолвие, говорит св. Иоанн Лествичник, тот познал глубину тайны.

      И покоя этого можно достичь только верой, покаянием, постом и молитвой. Оно предполагает огромное духовное напряжение и борьбу со страстями, в которых находится первоисточник человеческой рассеяности и разбитости.